В 1799 году Суворов перешел через Альпы... А, собственно, зачем?
-—
Цель была - очистить Швейцарию от революционных французских войск и идти потом на Париж. Потому что Париж был сердцем революции, городом, провозгласившим свободу, равенство, братство. И смерть королям.
Цель была - подавить революцию, усмирить Францию, загнать людей в прежнее бесправие, восстановить старый порядок.
От Москвы до Швейцарии 2 с лишним тысячи километров, а до Парижа и того больше. Пешком шла русская пехота через всю Европу, чтобы на полях Тосканы погибать во имя рабства и падать в альпийские пропасти во славу монархии, крепостного права, тюрем и цензуры.
В 1830 году восстала Бельгия и отделилась от Голландии.
Царь Николай I выпустил манифест, где грозил Бельгии за ее восстание, за то, что отделилась, не спросив разрешения в Санкт-Петербурге, за то, что выгнала своего короля и нарушила порядок, за ее мысли о конституции, правах человека и свободе. И уже собирались войска, чтобы идти подавлять бельгийскую революцию, но только тут восстали поляки, и стало не до Бельгии.
Три раза восставали поляки, в 1794-м, в 1830-м и в 1863-м годах, против заведомо более сильного врага, вступали в бой со стотысячными и двухсоттысячными армиями, приходившими с Востока, вели партизанскую войну, гибли сотнями и тысячами, мечтали о независимой Польше, о свободе и конституции. А после разгрома восстаний шли по этапу на пожизненную ссылку в Сибирь.
Трижды империя подавляла польские восстания, вытравляла из поляков саму мысль о независимости, вешала и сажала в тюрьмы, выгоняла профессоров и поэтов в эмиграцию, наваливалась всей тушей и настаивала на своем: Польша - неотъемлемая часть России, и не быть ей свободной.
Но, глядя из сегодняшнего дня, видим, что бессмысленным был этот упорный, занявший века труд по принуждению Польши. Ума и чутья не хватило понять, в какую сторону идет история. Только многие тысячи людей погубили без толку.
В центре Будапешта стоит памятник генералу Бему. В 1848 году, во время венгерской революции, поляк Бем командовал венгерскими войсками. Но, как польские восстания Россия давила вместе с Пруссией, заранее определяя, кому в какой области расстреливать и вешать, так венгерскую революцию давили вместе с Австрией. Кажется, что нам до Венгрии, пусть живет, как хочет! Но нет, нельзя позволять людям жить, как хотят, - и поэтому сюда, в Венгрию, в Трансильванию, шла сотни верст пешим ходом русская армия, чтобы подавлять, разгонять, усмирять и возвращать людей под ту власть, которую они ненавидели и терпеть не хотели.
Это и была должность России, начиная с конца XVIII века - жандарм Европы. Он посылал корпуса в Италию и дивизии в Венгрию, шпионил за Герценом в Лондоне, охотился за русскими политическими эмигрантами во Франции и Австрии. Шел в Париж срывать с парижан якобинские колпаки, приводить их под присягу старым порядкам, а дошел, в конце концов, до подвала Ипатьевского дома.
В Библии бесы, изгнанные из людей, вселяются в свиней, в фильмах ужасов монстр из убитого тела перепрыгивает в новое, здоровое. Так имперское чванство и имперский садизм переселились из русской империи в советскую республику. И теперь уже те, кто убил жандарма во имя свободы, сами стали жандармами. И снова смотрел недоброжелательным взглядом всеевропейский соглядатай, отслеживая малейшее дуновение свежего ветра в оккупированной Европе. Снова тяжело снимались с места армии и шли подавлять.
Танки против вышедших на улицы берлинских рабочих 1953 года.
Против повстанцев в Будапеште 1956 года.
Против Пражской весны 1968 года.
Все то же, что и было, только словесная обертка и пропагандистская оболочка иная. Снова Россия, как какой-то неизбывный монстр с Востока, набрасывалась и давила польские, немецкие, чехословацкие поползновения к свободе, демократии, многопартийности и отсутствию цензуры, снова убивала и ссылала, допрашивала и сажала.
И снова была слепота, только имперские бельма на глазах сменились советскими. Как прежде Романовы, так теперь генсеки, не чуяли, не видели, не понимали, куда идет время, которое им не дано остановить.
Мертвенным своим взглядом обводя Европу, они видели повсюду жизнь, желающую жить, студентов, грезящих свободой, рабочих, мечтающих о профсоюзах, писателей, ненавидящих цензуру, демонстрантов, протестующих против оккупации.
И ни разу в их закостеневших мозгах не возник вопрос: «А зачем мы все это делаем? Зачем лезем в чужие дела и навязываем людям то, что им ненавистно? Зачем тратим силы страны и ее историческое время на подавление того, что все равно подавить нельзя? Разве у нас в России, в бедной, пустеющей, обескровленной России, - нет своих дел?…»
-—
Александр и Ольга Беляевские
2017
